Верховный суд разъяснил, когда можно вернуть деньги за юридическую помощь
В своем определении № 4-КГ24-9-К1 Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российского Суда указала, что включение в текст договора о возмездном оказании правовых услуг условия о выплате вознаграждения в зависимости от самого факта принятия положительного для истца решения суда расходится с основными началами гражданского законодательства, допускающими свободу сторон в определении любых условий договора, если они не противоречат законодательству, поскольку в данном случае это означает введение иного, не предусмотренного законом, предмета договора.
Фабула дела:
Б.М.Н. обратилась в суд с иском к Г.А.В. о расторжении договора об оказании юридических услуг, взыскании уплаченных денежных средств в размере 228 000 руб., компенсации морального вреда — 5 000 руб. и штрафа.
Позиции судов первой, апелляционной и кассационной инстанций:
Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что ответчик не доказал надлежащее исполнение обязательства по договору об оказании юридических услуг, в связи с чем данный договор подлежит расторжению, а полученные денежные средства — возврату истцу.
Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции, указав, что спорный договор не содержит условия об оплате услуг в зависимости от достижения определенного результата, взыскание с исполнителя юридических услуг суммы оплаты исходя лишь из недостижения желаемого результата противоречит существу обязательства и особенностям предмета договора услуг.
С таким выводом согласился кассационный суд общей юрисдикции.
Позиция Верховного Суда:
В соответствии с пунктом 1 статьи 779 и пунктом 1 статьи 781 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить оказанные ему услуги в сроки и в порядке, которые указаны в договоре возмездного оказания услуг.
Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 23 января 2007 г. № 1-П по делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 779 и пункта 1 статьи 781 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью «Агентство корпоративной безопасности» и гражданина М.В.В. указал, что реализация гражданских прав и обязанностей по поводу оказания правовых услуг не может предопределять конкретные решения и действия органов государственной власти и должностных лиц.
В силу конституционных принципов и норм, в частности принципов свободы договора, доступности правосудия, независимости и самостоятельности судебной власти, состязательности и равноправия сторон, предполагается, что стороны в договоре об оказании правовых услуг, будучи вправе в силу диспозитивного характера гражданско-правового регулирования свободно определять наиболее оптимальные условия оплаты оказанных услуг, в том числе самостоятельно устанавливать порядок и сроки внесения платежей (уплата аванса, предварительные платежи, рассрочка платежа, предоставление кредита, почасовая оплата, исчисление размера вознаграждения в процентах от цены иска и т.д.), не могут, однако, обусловливать выплату вознаграждения принятием конкретного судебного решения: в системе действующего правового регулирования, в том числе положений гражданского законодательства, судебное решение не может выступать ни объектом чьих-либо гражданских прав (статья 128 Гражданского кодекса Российской Федерации), ни предметом какого-либо гражданско-правового договора (статья 432 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Включение же в текст договора о возмездном оказании правовых услуг условия о выплате вознаграждения в зависимости от самого факта принятия положительного для истца решения суда расходится с основными началами гражданского законодательства, допускающими свободу сторон в определении любых условий договора, если они не противоречат законодательству (пункт 2 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации), поскольку в данном случае это означает введение иного, не предусмотренного законом, предмета договора.
Кроме того, в этом случае не учитывается, что, по смыслу пункта 1 статьи 423 Гражданского кодекса Российской Федерации, плата по договору за оказание правовых услуг, как и по всякому возмездному договору, производится за исполнение своих обязанностей.
Федеральным законом от 2 декабря 2019 г. № 400-ФЗ статья 25 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» дополнена пунктом 4.1, согласно которому в соответствии с правилами, установленными советом Федеральной палаты адвокатов, в соглашение об оказании юридической помощи может включаться условие, согласно которому размер выплаты доверителем вознаграждения ставится в зависимость от результата оказания адвокатом юридической помощи, за исключением юридической помощи по уголовному делу и по делу об административном правонарушении.
Сведений о наличии у ответчика статуса адвоката материалы дела не содержат.
Между тем условия договора о «гонораре успеха» и о взыскании платы за достигнутый результат сами по себе не были предметом спора по настоящему делу.
В судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации Б.М.Н. пояснила, что предложение предъявить требования о включении ее в НИС исходило от ответчика. Ввиду ее сомнений в целесообразности этих требований ответчиком предложено условие договора об оплате его услуг лишь в случае положительного результата и в зависимости от начисленной в рамках НИС суммы накоплений.
Г.А.В. также подтвердил, что проект договора составил он.
В соответствии со статьей 431 Гражданского кодекса Российской Федерации при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.
Если правила, содержащиеся в части первой названной выше статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.
Как разъяснено в пункте 45 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора», по смыслу абзаца второго статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации при неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон иным образом толкование условий договора осуществляется в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия. Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, профессионально осуществляющее деятельность в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т.п.).
Приведенные положения закона и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации судами апелляционной и кассационной инстанций при толковании условий заключенного сторонами договора в целях выявления действительной воли сторон учтены не были.
В соответствии со статьей 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, введенной Федеральным законом от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации», исполнение обязанностей, а равно и осуществление, изменение и прекращение определенных прав по договорному обязательству, может быть обусловлено совершением или несовершением одной из сторон обязательства определенных действий либо наступлением иных обстоятельств, предусмотренных договором, в том числе полностью зависящих от воли одной из сторон.
С учетом изложенного суду апелляционной инстанции применительно к приведенным выше положениям закона и разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации следовало дать оценку доводам ответчика о том, что условия договора исключали обязанность оплаты с ее стороны, если она не будет включена в реестр участников НИС, а размер оплаты определен от суммы накоплений и доходов, зачисленных на именной накопительный счет.
Однако это судом апелляционной инстанции сделано не было, а кассационным судом общей юрисдикции допущенное судом апелляционной инстанции нарушение не устранено.
Данное нарушение является существенным, поскольку непосредственно повлияло на результат разрешения спора, а его устранение невозможно без отмены судебных постановлений и нового рассмотрения дела.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации посчитала необходимым апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 11 января 2023 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 15 июня 2023 г. отменить, а дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
Определение Верховного Суда Российской Федерации от 21 мая 2024 года № 4-КГ24-9-К1 (УИД 50RS0001-01-2022-004547-92)